Личные истории

Анорексия в сексе и любви

Декабрь 1989 г.

На встречах СЛАА я представляюсь как сексуальный и любовный анорексик. Для меня являться сексуальным анорексиком означает, что моя эмоциональная жизнь характеризовалась интенсивным желанием и фантазиями и ощущением себя неполноценной личностью, ищущей свою лучшую часть. Я не думаю о себе как о сексуальном анорексике отдельно от себя как эмоционального анорексика.

Впервые я осознала свою сексуальность будучи маленьким ребенком. Я помню сексуальные чувства. И я помню мою маму, позже говорящую мне, что у детей не может быть сексуальных переживаний. Я почувствовала злость, потому что это не был мой опыт. Затем, когда я была подростком, я нашла порнографическую литературу в мамином комоде. Там были жестокости по отношению к женщинам, и я испытала мой первый оргазм, читая такую литературу. Я не знаю, какой эффект это произвело на меня, но мой первый сексуальный опыт наступил рука об руку с жестокими сексуальными фантазиями. Годами я буду мастурбировать, читая этот вид литературы.

Будучи ребенком и в течение всего периода взросления я была компульсивной обжорой и пришла в анонимные обжоры в 1978 г. Когда я повзрослела, я захотела иметь отношения с парнями, но поскольку у меня был лишний вес, я думала: «Если бы у меня не было лишнего веса, то я была бы в отношениях». Затем я пришла в АО и потеряла вес, но у меня все еще не было парня. В старших классах это стало серьезным делом для меня. Я хотела быть популярной и не была. У меня были друзья, и мне нравилось тусоваться с другими детьми, но у меня по-прежнему не было отношений с парнями, которые были у других девушек. Я не целовалась и не ходила на свидания. Я была в АО с 1978 по 1984 г. и затем я стала встречаться больше и больше по мере взросления.

Я стала замечать, что со мной случаются эмоциональные подъемы и спады. После некоторого времени в программе эмоциональные горки стали все менее приемлемыми для меня. И всегда они были связаны с каким-то мужчиной. С возраста 19 лет, я вступала в сексуальные отношения один или дважды в год, обычно одна короткая встреча с кем-то, и я была полностью увлечена им, а затем происходило одно из двух: либо он больше не интересовался мной или я больше не интересовалась им.

Мне сейчас 34 года и я чувствую, что для меня будет очень хорошей вещью иметь продолжительную сексуальную близость с кем-то, чего в основном я никогда не имела, за исключением одногодичного периода с мужчиной в 1981 г. Это было 8 лет назад.

У меня много чувства стыда относительно секса и моего тела. Одна из наиболее великолепных для меня вещей о СЛАА — быть способной говорить о сексе с другими людьми. Просто говорить об этом и произнести слово «мастурбация» на публику. Я узнала о СЛАА через собрания АА, которые я использовала как походы туда, где были мужчины, так как на собраниях ОА в основном были женщины. И там одна из женщин представилась как алкоголик и зависимая от секса и любви, а моей первой реакцией было: «Боже, что за постыдная вещь была произнесена на публику». В это время я теряла голову от одного парня, с которым были тяжелые отношения. Сходив на пару свиданий, я не хотела иметь секса с ним, так как у него были вспышки раздражения, но в тоже время, я не хотела терять его. Но потом опять со мной случились эмоциональные американские горки. И я не могла так больше, и я сказала себе, что иду в СЛАА, даже если мне кажется, что я не зависима от секса и любви. Я выздоравливаю по 12 шагам, и я хочу лучшей жизни, чем сейчас. Я хочу быть счастлива». «Может быть с первого дня в программе в 1978 г, я начала его искать». Для меня это значит покой в мыслях и чувство целостности и собственного достоинства. Как это сказано в нашей SLAA литературе вы восстановите вашу целостность и собственное достоинство.

Как восстанавливающийся сексуальный анорексик, я могу сказать, что тем, что, как мне кажется, изменило мою жизнь, являются дружеские свидания, как их кто-то назвал в программе.

Я нахожу, что нет большой разницы между настоящими свиданиями и такими свиданиями. Я все еще прохожу иногда через эмоциональные взлеты и падения, все еще чувствую иногда покинутость, чувствую себя иногда нуждающейся или другого человека нуждающимся и сохраняю дистанцию. Прямо сейчас, мне кажется, мы оба держим дистанцию. Я не знаю, что принесет будущее, но я чувствую поддержку, потому что мы приняли это решение будучи друзьями.

Больше нет отчаянья. Я чувствую, что у меня гораздо больше выбора, как в том, с кем я проведу время, так и в том, что мы будем делать.

Я подарила себя вечеринку пару месяцев назад и поскольку я никогда не делала для себя ничего подобного, это большой знак, что я выздоравливаю от эмоциональной анорексии.

Аноним.

Быть принятым – сексуальная и эмоциональная анорексия.

Февраль 1990

Недавно на собрании СЛАА по честности, я действительно сосредоточился на том, что, как я думал, было основным в моей зависимости от секса и любви. Это было так травматично для меня, что я думаю, это и положило начато моей сексуальной и эмоциональной анорексии.

Мне было 7 или 8 лет, и я ворочался в кровати, не в силах уснуть, т.к. в тот день я соврал. Я не мог это выдержать. Я отчаянно хотел сказать правду. Не мог заснуть, пока не скажу. Так что я спустился вниз, к матери, сел к ней на колени и сказал: «Мам, мне нужно сказать тебе, что я соврал», и начал рассказывать ей правду. Мне отчаянно необходимо было быть принятым, одобренным и прощенным за то, что я солгал.

Она сидела поздно вечером и ела сахар, и я думаю, что она была полностью опьянена сахаром, т.к. она начала приставать ко мне, пока я сидел у нее на коленях, пытаясь рассказать ей правду. Это было так ужасно, что я почувствовал отчаяние в попытке получить принятие, и до сих пор его чувствую. Анорексия и зависимость – все об этом. Моя анорексия – великая ложь. «Мне не нужны люди», «Я не хочу людей», «Я не могу заполучить человека», и я думаю, что все идет оттуда, из этого момента, когда я был так уязвим. Из отчаянной надежды получить принятие, и не получив его. Мало того, что я не просто не получил его, так еще и родная мать приставала ко мне (несмотря на то, что она была, как алкоголик, опьянена сахаром, она полностью из него состояла). Так что я вижу этого мальчика, который возвращается наверх в постель, и с того дня начинает быть маленьким солдатом, притворяясь, что люди ему не нужны.

Выздоровление для меня – просто вспомнить это, быть в состоянии вернуться к этому воспоминанию и увидеть, как уязвим и запуган я был, и начать маленькими шажками принимать. Моя анорексия также проявляется в деньгах, она во всем. Я чувствую, что заткнут пробками во всех уголках своего тела, и сделал себя непроницаемым. Так что сейчас я в процессе вытаскивания пробок.

Аноним

Сексуальная и эмоциональная анорексия

Май 1991

Я нахожусь в отношениях около 9-ти месяцев, и моя сексуальная анорексия разрушает их. Перед приходом в СЛАА я был в отношениях несколько лет, и потом 4 или 5 лет у меня не было отношений.

Я не знал, что значит чувствовать чувства, не знал, что значит быть в своей голове. Не знал, что значит быть здесь и сейчас. И я был в очень сексуально активных отношениях.

Сейчас я восстанавливаюсь около 2-х лет после очень странного окончания отношений, с эксгибиционизмом и вуайеризмом. Я практически полностью аноректик. Это не значит, что я не заинтересован. Я физически не отвечаю. Ничего не могу поделать. Я бессилен перед этим. Я пытаюсь выйти из своей головы и понять это, но сейчас я нахожусь в огромной боли, так как моя партнерша, которая очень сексуально привлекательна для меня, начинает интересоваться кем-то другим. Она честно сказала мне об этом, но это разрывает меня на части. Это ключевой аспект наших отношений, и я не могу этого вынести.

Времена, когда наши отношения действительно приятны – после секса, и это хорошо. Были времена, когда мы занимались сексом механически, или недостаточно глубоко.

Я знал, что был сексуальным аноректиком, своего рода вкл/выкл, и теперь я чувствую, что пожинаю плоды этого. Я чувствую, что полностью сексуально дисфункционален, и я сознаю, что это, возможно, моя реакция на действия вовне. Я просто иду в противоположную сторону. Я много мастурбировал, сейчас это не так. Это причиняет мне боль, и я не знаю, как это изменить. Я пробую, так как чувствую Высшую Силу. Я знаю, что там что-то есть, но не чувствую это присутствие. Если бы чувствовал – думаю, было бы не так больно.

Аноним

Срыв по анорексии в СЛАА – опыт одного участника

Июнь 1991

Я чувствую разницу между зависимым и аноректиком в том, что зависимые употребляют до излишества, а аноректики избегают до голода. В обоих случаях происходит ущерб себе. Многие из нас сочетают черты обоих типов. Что касается меня, я – комбинация сексуально зависимого и сексуального/эмоционального аноректика. Я избегаю любви, романтики и эмоциональной близости с другими. Я избегаю физической близости с самой собой. Я ужасно боюсь быть ограниченной, попасть в собственность, испытать вторжение, быть втянутой в уныние, задохнуться, выступать, подвергнуться физическому нападению, насмешкам, и быть публично униженной. Также я боюсь ходить на свидания, встречаться с новыми людьми в обществе, замечать, что у меня есть потребности, и что я нахожу мужчин физически и сексуально привлекательными.

Я просто боюсь неизвестности, ранить чьи-то чувства, разочаровать кого-то, не знать, что сказать, говорить «нет», своей сексуальности и чувств. Я также боюсь, когда меня трогают, замечают, видят, боюсь любить что-то или кого-то слишком сильно, допускать желать чего-то, и видеть что-либо «нехорошее». Я боюсь, когда видят, что я наслаждаюсь собой, или показываю эмоции перед людьми, которых я не знаю или не доверяю. Я боюсь, что за мной будут подглядывать (особенно когда я использую свое тело), здороваться с большинством соседей; и совершенно боюсь cделать первый шаг (в прошлом я также боялась совершать ошибки, быть исключенной или уволенной).
Держаться за руки – слишком интимно, объятия ограничивают и слишком близки. Я могу проводить за этими вещами не более минуты – другой.

Я подавляю злость, радость, разочарование, недовольство, грусть, горе, боль и страх (даже от себя самой). Если я испытываю любые сильные эмоции, мне нужно быть вдали от людей, пока я не остыну. Отношения – я готова быть в них, пока они не захотят требовать от меня слишком часто (друзья не больше чем на 4 часа; бойфренд на такой же срок, но мы также можем и переспать). Большую часть жизни я считала людей подавляющими и болезненными. Я не знала, где находятся мои собственные границы, была не знакома со здоровыми границами, что у меня есть право сказать «нет», и что «нет» может быть целым предложением.

Признаки срыва для меня:

Спать больше 10-12 часов в сутки
Быть болельщиком, вместо того, чтобы участвовать в жизни (смотреть чрезмерное количество ТВ/видео)
Автоматически отвечать отказом на любые социальные сборища, даже если там люди, которые мне приятны
Предполагать, что меня не будут рады видеть ни на одном собрании
Избегать разговоров с мужчиной или походов туда, где я могу его встретить, только потому, что он кажется мне привлекательным
Не отвечать на телефон, потому что это слишком большой труд – разговаривать с кем-либо, я обычно чувствую, что обязана проявлять заботу
Делаю чьи-то чувства, желания или потребности более важными, чем мои собственные
Когда я не разговариваю с собой: игнорирую, подавляю или отказываю себе в своих чувствах, или считаю, что вообще что-то чувствовать небезопасно
Избегаю людей, если я чувствую некомфортно (или небезопасно) рядом с ними
Отказываюсь признать, что мне есть дело, или думаю, что мне никто не нужен
Теряю перспективу
Предполагаю, что я знаю, что чувствуют другие люди, не спрашивая их об этом
Отказываюсь допускать кого-то подойти близко
Чувствую, что все «под контролем», оставаясь изолированной от людей, и думаю, что это здоровые чувства
Думаю, что со мной все хорошо, когда ничего не чувствую
Думаю, что «быть хорошей» — значит оставлять людей в покое

Когда я впервые пришла в СЛАА, я обратила внимание на Традиции программы. Шаги были для меня слишком сложными. Традиции программы разрешали мне «присоединиться», «быть частью» и принимали меня в содружество, несмотря не личности (включая мою собственную). Традиции делают все встречи безопасными. В первый год в программе я фокусировалась в первую очередь на выздоровлении от сексуальной зависимости. Зависимую часть моей натуры мне было (и есть) легче увидеть, так как негативные последствия приходят гораздо быстрее, и часто они опасны. Осознание моих анорексичных тенденций пришло как побочный продукт работы над Шагами и Традициями в моей сексуальной зависимости.

По мере того, как я выздоравливала, я осознала громадное количество людей, ситуаций и впечатлений, которых я избегала. Потом я услышала, как некоторые участники группы делились своей компульсивной потребностью избегать секса, отношений и своих собственных чувств. Кое-что начало отзываться, и я услышала что-то, что было применимо и ко мне. В первую очередь, мне нужно было вступить в контакт со своими чувствами. Если я чувствовала себя хорошо, то как только какая-то тема поднималась, при которой я чувствовала себя сонной, напряженной, как под кайфом, меня тошнило, у меня ныла шея, или я была по-настоящему расстроена чьими-то делами, тогда, вероятно, у меня есть сильные чувства касаемо этого предмета. Теперь, чувствуя это, я пытаюсь не реагировать (например – убегать, засыпать, брать видео в прокате и т. д.). Я дышу, иду на собрание, говорю с кем-то безопасным, и/или читаю СЛАА литературу. Я потихоньку начинаю ощущать, что чувствовать – это нормально, а эмоциональное онемение – нет.

Мне пришлось узнать о своих ограничениях с людьми (количество внимания, энергии, времени и т. д.), которые я могу отдать, и потом всеми силами стараюсь их соблюдать.

Мне пришлось научиться ставить границы и говорить «нет» людям. Говорить «нет» было и до сих пор очень трудно для меня. Это поднимает во мне тонны самонасилия, самоущерба, суицида, и чувства бесполезности. Так или иначе, когда я осознала, что могу «перевернуть» это, и что другие люди могут обратиться к своей Высшей Силе, вместо того, чтобы обратиться ко мне, говорить «нет» стало проще.

Я стараюсь изо всех сил не сплетничать. Когда я сплетничаю, я меньше осознаю принципы программы. И чрезмерно осознаю каких-то личностей. Я чувствую стыд и меньше хочу общаться с кем-либо.

Работа над Шагами и Традициями, нахождение в контакте со своей Высшей Силой, собрания и люди в программе – все это ключи к моему выздоровлению. Воздержание от моего сексуально зависимого поведения также чрезвычайно важно для меня. Я только начинаю изучать, что значит воздержание от моего анорексичного поведения. До тех пор, пока это дает людям шанс идти на здоровый риск, оставаясь заземленной в своем теле, с ногами, твердо стоящими на земле, и дыша.

Аноним